Валерий Фокин: «Сын сказал: “Я не ты”. И все встало на свои места» - «Отцы и дети» » Мой папа знает.
Новости партнеров
Темы дня
Так уж получается, что мамы больше времени проводят с детьми. И если
Не секрет, что быть матерью нелегко — этот путь состоит из эмоций,
      

Валерий Фокин: «Сын сказал: “Я не ты”. И все встало на свои места» - «Отцы и дети»

16-02-2023, 11:56


У режиссера театра и кино, художественного руководителя Александринского театра Валерия Фокина двое взрослых сыновей. Часть их детства прошла за кулисами, но ни один не выбрал, как отец, театр делом жизни. Впрочем, с младшим сыном-писателем у Фокина сложился интересный творческий союз.


«Бате» Валерий Владимирович рассказал о собственном дворовом детстве, опыте преодоления пропасти, возникающей после развода, и о том, чему и как могло бы научить искусство.


«Занимательное» детство: из московской шпаны в театр


– Ваши родители рано разошлись. Общались ли вы с отцом и как воспринимали его отсутствие?


– Мне было года три-четыре, когда они развелись. Потом отец участвовал в моей жизни, но больше дистанционно. Наши отношения начались, когда я стал старше, а до этого были в основном разговоры по телефону. Причем мобильных еще не изобрели, и был только городской.


Валерий Фокин с мамой Галиной Владимировной Дамановой и отцом Владимиром Николаевичем Фокиным


Я не испытывал сильной тяги к отцу или огорчения из-за его отсутствия. Возможно, потому что у меня был дед, который обо мне заботился. Я жил у маминых родителей, и они все вместе меня воспитывали. Позже, когда появился отчим и мама переехала, бабушка с дедушкой продолжали мое воспитание. Правда, в какой-то момент они уже не могли со мной совладать – лет в 13 меня очень заинтересовал двор, где была масса всяких «извилин». Вообще, детство у меня было занимательное…


– Расскажите.


– В то время двор был как «малая родина». Несмотря на то, что это был достаточно большой московский двор на Лесной улице, где я родился, все жильцы друг друга знали и царила открытая атмосфера. В 60-х годах, когда я учился в школе, она еще сохранялась: магнитофоны играли, пели песни Высоцкого, стояли столы для пинг-понга, к которым подходили и взрослые, и дети. Никто не боялся выпустить ребенка во двор, зная, что за ним присмотрят из других квартир незнакомые, казалось бы, люди, живущие по соседству. Потом эта атмосфера стала постепенно исчезать, в 70-е это явление почти ушло.


Я ходил в художественную школу – меня рано приучили, буквально притянули к рисованию. Мой дед очень хорошо рисовал и когда-то окончил ВХУТЕМАС – знаменитые Высшие художественно-технические мастерские. Как все пацаны я играл в футбол.



Бабушка и дед режиссера



Но в тринадцать лет начал взрослеть, во дворе меня стало интересовать уже другое – возможности шпанской жизни. Слово «шпана» не было ругательным, наоборот как-то выделяло среди остальных. Нам казалось, что это привлекательно, романтично. Мы уже начали выяснять отношения «двор на двор», «улица на улицу» – такого сегодня тоже уже нет. А тогда было так: «Вот они пришли на наши Миусы с другой улицы, и мы им сейчас зададим!» Все эти дела становились опасными, потому что был риск сильно в это погрузиться. Начались последствия, я стал хуже учиться…


Возможно, все сложилось бы иначе в моей жизни, но я столкнулся с театром. Совершенно случайно. Я уже не помню, как попал в театральную студию – тогда она называлась Народным театром во Дворце культуры им. Зуева. Узнали, что я рисую, и попросили помочь – в качестве художника оформить спектакль. Затем я оформлял еще одну пьесу. А потом из-за болезни артиста меня где-то воткнули сыграть в эпизоде. Таким был мой дебют.


– Вам было страшно?


– Все было немножко в тумане, но это не главное мое впечатление. Я понял, что меня заинтересовал театр, но не привлекает актерство как таковое. Многие ребята, которые занимались вместе со мной в студии, мечтали поступить на актерское отделение. А я как-то сразу, неосознанно, заинтересовался режиссурой. Мне захотелось придумывать историю, в которой будет разное, быть сочинителем и конструктором такого действа.


Весь шлейф моего дворового прошлого ушел, потому что я полностью погрузился в театральную среду.


Валерий Фокин, репетиция спектакля «Провинциальные анекдоты», театр «Современник», 1973 г.


 «Стукнутый» Гоголем


– Какое детское впечатление наложило отпечаток на вас и на ваше творчество?


– Первой книгой, которую я прочел в шесть лет, были произведения Николая Гоголя. У меня до сих пор хранится эта книга – толстый том его сочинений. Одно из первых прочитанных произведений – «Вечера на хуторе близ Диканьки». Бабушка и дедушка говорили цитатами из «Мертвых душ» и вообще очень любили Гоголя. Это писатель, которым я был «стукнут» с самого начала и который до сих пор идет со мной по жизни.


Я поставил много спектаклей по Гоголю и за границей, и в России, и фильмы телевизионные снимал, но дело даже не в этом… Он произвел на меня сильное впечатление сразу, в детстве – какой-то тайной, мистицизмом и одновременно юмором.


Когда мы с дедом гуляли, он приводил меня на бульвар, где стоял знаменитый гоголевский памятник, который сейчас находится во дворе дома-музея. Это не новый памятник советских времен, поставленный в начале 50-х – парадный, официальный. А тот – настоящий Гоголь – страдалец, такая огромная нахохлившаяся птица…


Валерий Фокин с дедом / Памятник Гоголю на Гоголевском бульваре в Москве (в 1951 году был перенесен)


На его постаменте сделаны барельефы, где изображены персонажи разных произведений. Когда идешь вокруг памятника и рассматриваешь их, создается ощущение, что одним глазом Гоголь все время за тобой наблюдает. Мне это нравилось и одновременно пугало. Позже, когда я учился в школе, я приходил и рисовал эти барельефы.


Это самое сильное литературное впечатление детства. Потом таким же, но уже в институте будет Достоевский.


Японский принцип воспитания


– Достоевского очень любят в Японии. А ведь так вышло, что у вас есть японские корни*. Вы чувствуете в себе знаменитую японскую выдержку, природную мудрость?


– Мне сложно оценивать себя в этом смысле. Единственное, что могу сказать, я очень хорошо и органично себя чувствую в Японии с момента, когда впервые прилетел туда много лет назад и работал там. Это страна, которая мне очень близка по культуре, по внутреннему менталитету.


– Было ли что-то такое, что вас там удивило?


– В Японии особый метод воспитания детей. Это страна традиционная и консервативная  в этом отношении. Не знаю, может быть, сейчас что-то поменялось, но несколько лет назад было так. Ребенку позволяют все до пяти лет.


Я был свидетелем, как в книжном магазине маленький мальчик разбежался и ударил по витрине с книгами – она рухнула! Я побелел – понял, что сейчас что-то будет…У нас бы все уже озверели от такого поведения и были бы готовы ребенка побить. А там два продавца бросились все собирать и восстанавливать. Никаких претензий от них не последовало.


А вот после пяти-шести лет, когда ребенок поступает в первую школу, начинается «закрутка» – жесткая дисциплина и распорядок.


В школе дети изучают единоборства. И мальчишки, и девчонки проходят этот курс, как у нас физкультуру, а некоторые еще специально занимаются. Поэтому вести себя в Японии так же, как порой позволяют себе люди в России, очень опасно. Японцы по своей природе вежливы, но нарываться ни в коем случае нельзя. Именно поэтому в переполненном вагоне электрички никогда не увидишь, что кто-то друг на друге лежит, висит или толкается – всегда есть дистанция.


Хотя после пяти лет воспитание достаточно жесткое, у ребенка сохраняется память о доброте, свободе, любви, которые давали ему маленькому. Он помнит, что есть любящая семья. Но дальше его заковывают в определенные рамки, когда он должен уметь себя сдерживать, уметь себя вести. Такой вот принцип воспитания.


Валерий Фокин


Театральные уроки истории и спектакль об отце и сыне


– Вернемся в Россию. В вашем спектакле «1881» о российских императорах Александре II и Александре III тоже прослеживается тема детско-родительских отношений. Это было в ваших задумках?


– Напрямую – нет, но это интересно, потому что два Александра похожи между собою как отец и сын, но разные по взглядам на устройство России.


Есть такое ложное утверждение, бытующее среди наших и особенно среди западных историков, что Александр II – реформатор и многое не успел, потому что был убит после седьмого покушения. А сын, наоборот, консерватор, и при нем был застой.


Занимаясь спектаклем, я понял, что это не совсем так. Очень многие реформы, которые не успел закончить отец, Александр III развил и скорректировал, воплотил в жизнь. Кроме того, при Александре III тринадцать лет не было войны – не случайно его называли царь-миротворец. Он остановил все войны, сумел договориться, но при этом сделал многое, чтобы реформировать армию, которая была в жутком состоянии. Провел реформу системы образования. Ушел рано, но не в результате покушения, хотя они тоже были, а из-за болезни, которая во многом была спровоцирована катастрофой на железной дороге, когда ему пришлось в течение получаса держать на своих плечах крышу вагона.


А общим у отца и сына было то, что у них не было ни секунды без мысли о России. У них не было жизни без нее. Все для них существовало для того, чтобы было лучше России. Эта идея, невероятная ответственность и исступленная вера в Россию присутствовала в них обоих. Не говоря уже о том, что оба были православными глубоко верующими людьми.


Спектакль «Один восемь восемь один». Александринский театр


– В творчестве вы часто обращаетесь к истории, которая иногда воспринимается неоднозначно. В частности, на спектакле «Сталин» зал раскалывается на две половины. Как в такой ситуации быть автору?


– Это нормально, что все неоднозначно, не надо этого ни пугаться, ни удивляться этому. Что зал раскалывается пополам – это хорошо. В театре не может быть однозначных оценок. Там собираются люди совершенно разных взглядов и подготовки. Тем более, речь о Сталине –  фигуре, с которой мы не разобрались до сих пор.


Смотрите, сегодня его опять в связи с ситуацией поднимают на щит, о нем говорят как о великом, необходимом: «Вот был бы Сталин, он бы все решил!» Это же извечные слова…


– На ваш взгляд, важно детям, молодым людям знать историю?


– Что молодежи надо знать историю, понятно. Главный вопрос: как сделать так, чтобы они ее знали?


До сих пор мы относимся к истории как к очень плохой учительнице. Она нас учит, а мы ее уроки не выполняем и даже не задумываемся. Но сказать это молодым, значит, ничего не сказать. Задача театра, увлекать их эмоционально, чтобы они через это постигали историю.


Для Александринского театра важна просветительская тема, в том числе исторические спектакли. Поэтому появился «Сталин», «1881», и я уверен, что должны быть еще спектакли на важные государственно-исторические темы.


В театр приходит много молодежи, и через спектакли она начинает изучать мир. Я понимаю, что этим должны заниматься не только театр, но и другие виды искусства. И учить надо очень живо, заинтересовывая.


Конечно, если молодежь не будет знать историю и станет думать, что все началось с них, это катастрофа. Абсолютная катастрофа, потому что в нашей истории очень много того, что надо изучать, знать и, самое главное, не повторять ошибок. Хотя бы стараться не повторять ошибок – мы же их все время повторяем…


Валерий Фокин в Александринском театре. Фото: sobaka.ru


Весь комплекс отцовской заботы


– Вы помните, что чувствовали, становясь отцом? И разнились ли ощущения – у ваших детей большая разница в возрасте…


– Первое чувство – ответственность. А разницу, несмотря на то, что Орест родился в 1978-м, а Кирилл в 1995-м, я не почувствовал.


С мамой старшего сына мы разошлись, но я все время старался оказывать ему внимание, приезжать и, надо сказать, меня всегда принимали.


А ответственность у меня появилась автоматически. Это не то, что –  рос без отца и поэтому такой… Нет, я сразу понял, что я нужен. Мне хотелось этой ответственности, ведь я люблю своих детей, а стало быть, все естественно.


– То есть, для вас быть отцом – это…


– Быть ответственным за детей, помогать во всем, воспитывать, и не по распорядку, а просто – делай как я, учить отличать хорошее от плохого… Вводить в эту жизнь, которая очень сложна, и оберегать одновременно. Весь комплекс заботы.


Забота – это же не просто укрыть одеялом. Это защита от этого мира, который страшный и чужой, и всегда боязно за детей, когда они входят в него и не знают, как могут в любую секунду упасть и им будет плохо. Это чувство, что тебе все это знакомо, и ты хочешь им это передать, чтобы они были и аккуратны, и осторожны, и в то же время открыты. Это сложно, но, тем не менее, возможно. Пусть частично…


Я помню, как говорил старшему сыну в юности: «Я в твоем возрасте уже и это сделал, и это…» А он мне очень спокойно сказал одну фразу: «Но я-то – не ты».


И я тут же замолчал. Все для меня сразу встало на свои места. Действительно, мы же разные!


Поэтому можно передавать опыт, но дойдет ли он и в какой степени – трудно предугадать. Каждый человек индивидуален.


– У вас уже вполне взрослые внучки. Какой вы дедушка?


– Не могу сказать, что я хороший дедушка просто даже из-за нехватки времени. Когда они были маленькие, я общался с ними больше по телефону. Сейчас они выросли, обе окончили школу и учатся в Сорбонне. Одна на искусствоведческом факультете, другая очень хорошо рисует и поступила на художественный факультет.


Они уже достаточно самостоятельные девицы. В их детстве наше общение было не слишком серьезным, но даст Бог, мы еще пообщаемся на серьезные темы. Пока что много времени им уделяет – и правильно делает – их папа, а также их бабушка.


– С позиции вашего отцовского опыта, что бы вы сказали будущим отцам?


– Рождение ребенка – неважно, сын это или дочь – это большая ответственность. А ответственность – трудная вещь. Она теперь будет сопровождать тебя всю жизнь, если, конечно, ты хочешь быть хорошим отцом.


Отцовство после развода: настойчивость и борьба с эгоизмом


– Как вам удалось выстроить отношения с сыном после развода?


– Я знал, что нужно ради ребенка первым начать восстанавливать отношения, а не ждать когда они сами вдруг возникнут. Мне надо было смирить свой эгоизм, и ради сына я поставил себе такую задачу.


Я сознательно приезжал внаглую, как будто ничего не произошло. Меня сначала встречали недоверчиво, а потом очень быстро неприятие закончилось.


Я стал своим человеком, не было настороженности по отношению ко мне. Даже после того как моя бывшая супруга вышла замуж и я женился на маме Кирилла, с которой мы живем много лет, мы всегда общались семьями. Мой старший сын ездил с нами в командировки за границу и никаких проблем не возникало.


– Вы действовали как режиссер или просто умеете налаживать контакты?


– Я ничего специально не режиссировал, а просто заставлял себя несмотря ни на что звонить и приезжать.


Все произошло естественно, органично и довольно быстро, потому что люди-то – хорошие. Я имею в виду мою бывшую жену, ее отца уникального артиста и крупную личность Зиновия Ефимовича Гердта и его супругу. Они поняли, что с моей стороны все идет искренне – и напряжение исчезло.


Иногда я слышу от некоторых отцов: «Она мне не дает ребенка!» Значит, надо быть настойчивым, находить возможности для отношений, быть гибким. Стоит пойти на компромисс ради того, чтобы твой ребенок знал, что ты отец, а не просто по телефону с ним иногда болтаешь на Новый год.


Валерий Фокин с сыном Орестом. Фото из личного архива бывшей тещи режиссера Т.А. Правдиной


Сыновья за кулисами


– Можно сказать, что ваши дети росли за кулисами?


– Сыновья много времени провели за кулисами, потому что совсем маленькими ездили с нами за границу, когда я там работал.


Младший Кирилл постоянно крутился в этой среде, видел разных артистов, русских и нерусских, сидел на репетициях еще школьником. Возможно, это дало ему знание театрального мира и понимание его правил и законов. В то же время это знание не подтолкнуло его стать артистом и посвятить всю жизнь театру – «ах, запах кулис, я без него не могу!» На мой взгляд, это очень хорошо.


Старший сын Орест тоже был за кулисами, общался с актерами, причем очень известными – он внук Зиновия Гердта, многие приходили к ним в дом. Но желания стать актером в Оресте никогда не наблюдалось. Может быть, потому, что он вырос в этой среде и не видел в ней ничего особенного, как это бывает у молодых людей: «о, это такой чудесный мир, я хочу быть известным…»


Я не знаю, что там в этих головах… Но когда я начал преподавать в театральном институте и видел на подходе к нему сотни девочек и мальчиков, которые надеются попасть туда, думал: «Господи, бедные, куда вы идете, зачем?!» В 90% случаев они даже не понимают, зачем идут в эту профессию. Я сейчас не говорю про меру способностей – есть они или нет. Дети этого не осознают. У них просто есть желание вырваться, чтобы их заметили. Многим хочется быть «как на экране», «как тот артист». Они думают, что у артистов большие возможности, что только отчасти правда. Они рассуждают: «У них вот это и вот это есть, а у меня нет – я тоже хочу!»


Но вот моих детей это как-то миновало, а внучки еще меньше бывали за кулисами.


– Вы чувствуете, что повлияли на выбор профессии ваших сыновей?


– Нет, они делали выбор сами. Старший стал адвокатом. Младший окончил Высшую школу экономики, защитил диссертацию и теперь кандидат политических наук. Его специальность – международная политология, но параллельно Кирилл пишет пьесы и сценарии. У него опубликовано несколько книг. Может быть, увлечение Кирилла театром связано с тем, что в последние годы он проводил со мной больше времени. Но специально я ни на кого не давил и не направлял.


Кирилл и Валерий Фокины представляют совместный экспериментальный спектакль. Фото: Александр Корольков, РГ


Семья и любовь на фоне рушащегося мира


– Как началось ваше творческое сотрудничество с Кириллом?


– Я прочел его давнюю повесть «Огонь». Она меня зацепила актуальностью темы, и я решил, что поставлю ее в театре на новой экспериментальной сцене. Потом поставили еще одну пьесу сына, а затем их стали ставить в Литве. А из пьесы «Огонь» в итоге выросло кино…


Мы начали с Кириллом работать без всяких скидок, как с любым автором. Я давал ему задания, он что-то переписывал, в чем-то со мной не соглашался.  Как ребенок, выросший в театральной среде, он понимал, что литература – это литература, театр – это театр, и потом прекрасно сразу же осознал, что кино – это кино. Это все разное, и материал надо адаптировать. Здесь все подвижно – этим и интересно.


– В научно-фантастическом триллере «Петрополис», снятом вами по пьесе вашего сына и рассказывающем о глобальной катастрофе, одна из линий – это осознание главным героем ценности семьи. Почему на фоне рушащегося мира Кирилл затронул эту тему?


– Это тоже одна из глобальных тем. А возникла она, видимо, потому, что он понимает, что проблемы геополитического характера, изменение миропорядка и т.п. ни в какое сравнение не идут с сохранением семьи, любви, близких людей.


Поэтому, когда по сюжету фильма герой вспоминает перипетии его жизни, то жалеет главным образом о том, что потерял свою любовь. Так же, как и его жена. И поэтому в финале есть их метафорическая встреча друг с другом. Не реальная, но это нормально, потому что это выше всего остального.


Кадр из фильма Валерия Фокина по сценарию Кирилла Фокина «Петрополис», 2022 г.


– В вашей семье понимание этих ценностей передается как традиция?


– Возможно. Я вообще думаю, что через семейные отношения, семейную любовь списывается некоторая часть наших грехов. Списывается – не значит стирается мокрой тряпкой, как мел с доски, но, тем не менее, человек все-таки раскрывается, становится лучше.


Ведь, что такое любовь и любовь в семье? Это желание сберечь, отдать, помочь. Это «когда тебе хорошо, то и мне хорошо». Любовь – это победа над эгоизмом.


Все равно в конечном итоге мы, люди, очень эгоистичны, мы с самого рождения так устроены. Мы искалечены огромным количеством недостатков. По сегодняшней ситуации, по сегодняшней жизни это целый список, начиная от агрессии, которая в нас сидит и тысячелетиями вырывается. Несмотря на понимание, что это плохо, что так нельзя – много правильных слов можно произносить, – ничего сделать мы не можем. Поэтому преодоление эгоизма и ложной амбициозности через семью и любовь – это самый первый путь и самый действенный.


*Примечание: Отец матери режиссера был сотрудником японского посольства в Советском союзе. Когда он вернулся в Японию, бабушка осталась в СССР. Позже она вышла замуж за русского, который впоследствии и воспитывал Валерия Фокина как родного внука.




У режиссера театра и кино, художественного руководителя Александринского театра Валерия Фокина двое взрослых сыновей. Часть их детства прошла за кулисами, но ни один не выбрал, как отец, театр делом жизни. Впрочем, с младшим сыном-писателем у Фокина сложился интересный творческий союз. «Бате» Валерий Владимирович рассказал о собственном дворовом детстве, опыте преодоления пропасти, возникающей после развода, и о том, чему и как могло бы научить искусство. «Занимательное» детство: из московской шпаны в театр – Ваши родители рано разошлись. Общались ли вы с отцом и как воспринимали его отсутствие? – Мне было года три-четыре, когда они развелись. Потом отец участвовал в моей жизни, но больше дистанционно. Наши отношения начались, когда я стал старше, а до этого были в основном разговоры по телефону. Причем мобильных еще не изобрели, и был только городской. Валерий Фокин с мамой Галиной Владимировной Дамановой и отцом Владимиром Николаевичем Фокиным Я не испытывал сильной тяги к отцу или огорчения из-за его отсутствия. Возможно, потому что у меня был дед, который обо мне заботился. Я жил у маминых родителей, и они все вместе меня воспитывали. Позже, когда появился отчим и мама переехала, бабушка с дедушкой продолжали мое воспитание. Правда, в какой-то момент они уже не могли со мной совладать – лет в 13 меня очень заинтересовал двор, где была масса всяких «извилин». Вообще, детство у меня было занимательное… – Расскажите. – В то время двор был как «малая родина». Несмотря на то, что это был достаточно большой московский двор на Лесной улице, где я родился, все жильцы друг друга знали и царила открытая атмосфера. В 60-х годах, когда я учился в школе, она еще сохранялась: магнитофоны играли, пели песни Высоцкого, стояли столы для пинг-понга, к которым подходили и взрослые, и дети. Никто не боялся выпустить ребенка во двор, зная, что за ним присмотрят из других квартир незнакомые, казалось бы, люди, живущие по соседству. Потом эта атмосфера стала постепенно исчезать, в 70-е это явление почти ушло. Я ходил в художественную школу – меня рано приучили, буквально притянули к рисованию. Мой дед очень хорошо рисовал и когда-то окончил ВХУТЕМАС – знаменитые Высшие художественно-технические мастерские. Как все пацаны я играл в футбол. Бабушка и дед режиссера Но в тринадцать лет начал взрослеть, во дворе меня стало интересовать уже другое – возможности шпанской жизни. Слово «шпана» не было ругательным, наоборот как-то выделяло среди остальных. Нам казалось, что это привлекательно, романтично. Мы уже начали выяснять отношения «двор на двор», «улица на улицу» – такого сегодня тоже уже нет. А тогда было так: «Вот они пришли на наши Миусы с другой улицы, и мы им сейчас зададим!» Все эти дела становились опасными, потому что был риск сильно в это погрузиться. Начались последствия, я стал хуже учиться… Возможно, все сложилось бы иначе в моей жизни, но я столкнулся с театром. Совершенно случайно. Я уже не помню, как попал в театральную студию – тогда она называлась Народным театром во Дворце культуры им. Зуева. Узнали, что я рисую, и попросили помочь – в качестве художника оформить спектакль. Затем я оформлял еще одну пьесу. А потом из-за болезни артиста меня где-то воткнули сыграть в эпизоде. Таким был мой дебют. – Вам было страшно? – Все было немножко в тумане, но это не главное мое впечатление. Я понял, что меня заинтересовал театр, но не привлекает актерство как таковое. Многие ребята, которые занимались вместе со мной в студии, мечтали поступить на актерское отделение. А я как-то сразу, неосознанно, заинтересовался режиссурой. Мне захотелось придумывать историю, в которой будет разное, быть сочинителем и конструктором такого действа. Весь шлейф моего дворового прошлого ушел, потому что я полностью погрузился в театральную среду. Валерий Фокин, репетиция спектакля «Провинциальные анекдоты», театр «Современник», 1973 г. «Стукнутый» Гоголем – Какое детское впечатление наложило отпечаток на вас и на ваше творчество? – Первой книгой, которую я прочел в шесть лет, были произведения Николая Гоголя. У меня до сих пор хранится эта книга – толстый том его сочинений. Одно из первых прочитанных произведений – «Вечера на хуторе близ Диканьки». Бабушка и дедушка говорили цитатами из «Мертвых душ» и вообще очень любили Гоголя. Это писатель, которым я был «стукнут» с самого начала и который до сих пор идет со мной по жизни. Я поставил много спектаклей по Гоголю и за границей, и в России, и фильмы телевизионные снимал, но дело даже не в этом… Он произвел на меня сильное впечатление сразу, в детстве – какой-то тайной, мистицизмом и одновременно юмором. Когда мы с дедом гуляли, он приводил меня на бульвар, где стоял знаменитый гоголевский памятник, который сейчас находится во дворе дома-музея. Это не новый памятник советских времен, поставленный в начале 50-х – парадный, официальный. А тот – настоящий Гоголь – страдалец, такая огромная нахохлившаяся птица… Валерий Фокин с дедом / Памятник Гоголю на Гоголевском бульваре в Москве (в 1951 году был перенесен) На его постаменте сделаны барельефы, где изображены персонажи разных произведений. Когда идешь вокруг памятника и рассматриваешь их, создается ощущение, что одним глазом Гоголь все время за тобой наблюдает. Мне это нравилось и одновременно пугало. Позже, когда я учился в школе, я приходил и рисовал эти барельефы. Это самое сильное литературное впечатление детства. Потом таким же, но уже в институте будет Достоевский. Японский принцип воспитания – Достоевского очень любят в Японии. А ведь так вышло, что у вас есть японские корни*. Вы чувствуете в себе знаменитую японскую выдержку, природную мудрость? – Мне сложно оценивать себя в этом смысле. Единственное, что могу сказать, я очень хорошо и органично себя чувствую в Японии с момента, когда впервые прилетел туда много лет назад и работал там. Это страна, которая мне очень близка по культуре, по внутреннему менталитету. – Было ли что-то такое, что вас там удивило? – В Японии особый метод воспитания детей. Это страна традиционная и консервативная в этом отношении. Не знаю, может быть, сейчас что-то поменялось, но несколько лет назад было так. Ребенку позволяют все до пяти лет. Я был свидетелем, как в книжном магазине маленький мальчик разбежался и ударил по витрине с книгами – она рухнула! Я побелел – понял, что сейчас что-то будет…У нас бы все уже озверели от такого поведения и были бы готовы ребенка побить. А там два продавца бросились все собирать и восстанавливать. Никаких претензий от них не последовало. А вот после пяти-шести лет, когда ребенок поступает в первую школу, начинается «закрутка» – жесткая дисциплина и распорядок. В школе дети изучают единоборства. И мальчишки, и девчонки проходят этот курс, как у нас физкультуру, а некоторые еще специально занимаются. Поэтому вести себя в Японии так же, как порой позволяют себе люди в России, очень опасно. Японцы по своей природе вежливы, но нарываться ни в коем случае нельзя. Именно поэтому в переполненном вагоне электрички никогда не увидишь, что кто-то друг на друге лежит, висит или толкается – всегда есть дистанция. Хотя после пяти лет воспитание достаточно жесткое, у ребенка сохраняется память о доброте, свободе, любви, которые давали ему маленькому. Он помнит, что есть любящая семья. Но дальше его заковывают в определенные рамки, когда он должен уметь себя сдерживать, уметь себя вести. Такой вот принцип воспитания. Валерий Фокин Театральные уроки истории и спектакль об отце и сыне – Вернемся в Россию. В вашем спектакле «1881» о российских императорах Александре II и Александре III тоже прослеживается тема детско-родительских отношений. Это было в ваших задумках? – Напрямую – нет, но это интересно, потому что два Александра похожи между собою как отец и сын, но разные по взглядам на устройство России. Есть такое ложное утверждение, бытующее среди наших и особенно среди западных историков, что Александр II – реформатор и многое не успел, потому что был убит после седьмого покушения. А сын, наоборот, консерватор, и при нем был застой. Занимаясь спектаклем, я понял, что это не совсем так. Очень многие реформы, которые не успел закончить отец, Александр III развил и скорректировал, воплотил в жизнь. Кроме того, при Александре III тринадцать лет не было войны – не случайно его называли царь-миротворец. Он остановил все войны, сумел договориться, но при этом сделал многое, чтобы реформировать армию, которая была в жутком состоянии. Провел реформу системы образования. Ушел рано, но не в результате покушения, хотя они тоже были, а из-за болезни, которая во многом была спровоцирована катастрофой на железной дороге, когда ему пришлось в течение получаса держать на своих плечах крышу вагона. А общим у отца и сына было то, что у них не было ни секунды без мысли о России. У них не было жизни без нее. Все для них существовало для того, чтобы было лучше России. Эта идея, невероятная ответственность и исступленная вера в Россию присутствовала в них обоих. Не говоря уже о том, что оба были православными глубоко верующими людьми. Спектакль «Один восемь восемь один». Александринский театр – В творчестве вы часто обращаетесь к истории, которая иногда воспринимается неоднозначно. В частности, на спектакле «Сталин» зал раскалывается на две половины. Как в такой ситуации быть автору? – Это нормально, что все неоднозначно, не надо этого ни пугаться, ни удивляться этому. Что зал раскалывается пополам – это хорошо. В театре не может быть однозначных оценок. Там собираются люди совершенно разных взглядов и подготовки. Тем более, речь о Сталине – фигуре, с которой мы не разобрались до сих пор. Смотрите, сегодня его опять в связи с ситуацией поднимают на щит, о нем говорят как о великом, необходимом: «Вот был бы Сталин, он бы все решил!» Это же извечные слова… – На ваш взгляд, важно детям, молодым людям знать историю? – Что молодежи надо знать историю, понятно. Главный вопрос: как сделать так, чтобы они ее знали? До сих пор мы относимся к истории как к очень плохой учительнице. Она нас учит, а мы ее уроки не выполняем
16-02-2023, 11:56
Автор - Leapman
Просмотров - 283
0

Читайте также:

Родители и дети: почему мы друг друга не понимаем? - «Отцы и дети»

Родители и дети: почему мы друг друга не понимаем? - «Отцы и дети»
О конфликтах родителей и детей сказано и написано много. Но проблема не исчезает и не решается. Что-то не срабатывает, где-то сбоит… «У психологии нет волшебной палочки и ключей от прекрасной жизни, — говорит психолог c

Методические рекомендации для специалистов по проведению Кейс-игры для родителей «А как поступили бы ВЫ?» - «Методики воспитания»

Методические рекомендации для специалистов по проведению Кейс-игры для родителей «А как поступили бы ВЫ?» - «Методики воспитания»
18.12.2020 16:09 О КЕЙС-МЕТОДЕ Данная разработка основана на проблемных методах обучения (Problem-based learning), предполагающих рассмотрение и решение родителями реальных жизненных ситуаций, возникающих в процессе

Андрей Мерзликин: «Когда жена – сообщник, ты обязан быть счастливым» - «Отцы и дети»

Андрей Мерзликин: «Когда жена – сообщник, ты обязан быть счастливым» - «Отцы и дети»
Он сразу говорит, что не любит вести серьезные разговоры, боится слова «лекторий» и пришел «поделиться шишками». «Я тот самый отец, – признается, – который, утром отвозя детей в школу, не скрывая, радуется,...

Неглянцевая история знаменитой многодетной семьи - «Отцы и дети»

Неглянцевая история знаменитой многодетной семьи - «Отцы и дети»
«Лайфхаков у нас для вас нет», — начинает свой рассказ отец Павел Когельман. У них с Марией Львовой-Беловой пятеро кровных детей, четверо приемных, а еще тринадцать находятся под опекой, но живут в доме...

Фантомный образ отца в медиакультуре - «Отцы и дети»

Фантомный образ отца в медиакультуре - «Отцы и дети»
Вы знаете фильмы про идеальных пап? Такие, чтобы героя можно было бы ставить в пример? Чтобы зрителю показывали, что нужно заводить семью, рожать детей и все у него будет в шоколаде? «Я не знаю, — признается...

Людмила Петрановская о карантине: «Совместный опыт преодоления трудностей сближает» - « Как воспитывать ребенка»

Людмила Петрановская о карантине: «Совместный опыт преодоления трудностей сближает» - « Как воспитывать ребенка»
Расшифровка открытой онлайн-лекции Family Tree «Детки в клетке. Домашний режим по новым правилам» Рабочие практики и советы-антидепрессанты для всей семьи от психолога Людмилы Петрановской «На памяти моего...[/h]
Комментарии ( 0 ):

Комментарии для сайта Cackle

Добавить комментарий!

Мой папа знает - 2021. Все права защищены. Клуб пап и детей.
  1. Каждая семья это как маленькая страна. В ней есть свои законы и свои традиции. - РЕКЛАМА У НАС
  2. Моя семья тоже не исключение. Но сперва я хотел бы рассказать о своей семье. Нас в семье четверо - мои родители, мой брат и я.
  3. В нашей семье много хороших и добрых традиций.
  4. Они скрепляют нашу семью как цемент скрепляет камни. Некоторые из этих традиций очень давние, мы получили их от наших дедушек и бабушек или даже от прадедушек и прабабушек.
  5. Все материалы публикуют на сайте гости и пользователи сайта. Администрация сайта не несет ответственности за публикации.
Клуб пап и детей
Авторизация на сайте
Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика Яндекс.Метрика